К кому вы обращаетесь в ту минуту, когда, казалось бы, обращаться уже
не к кему? Кого вы молите о спасении? Вы молите бога? Какого? Как его имя, и
как называется его священная книга?
I
Вообще говоря, человеку придумавшему бога надо поставить ростовой
памятник из чистой платины. Хотя, нет. Платиновый скорее всего украдут.
Тогда, пусть будет титановый. И сделать его так, чтобы никто его не смог
украсть его или взорвать. И выбить на нём надпись: "Великому Гению,
подарившему человечеству ложную надежду." Или более циничную, например:
"Тому, кто наебал всё человечество." Нет. Матерно нельзя. Ну тогда придумайте
сами. В конце концов, это именно вам решать, что именно вам подарили.
II
Для меня, первое столкновение с верой и религией произошло в
достаточно раннем возрасте. Мне было 8 лет, когда я впервые увидел
настоящего верующего. Это была бабушка - наша соседка по даче. Весьма
благообразная старушка, лет примерно 80-85, с постоянным платком на голове
и витающим вокруг неё незабываемым ароматом булочек и пирожков. Когда мы
прибегали к ней за пирожками, она всегда говорила повернувшись к иконам и
крестясь: "Ну вот, Спаси Боже и детки пришли." У неё детей не было. Старший
погиб на фронте. Младший пропал без вести при эвакуации по Дороге Жизни
из блокадного Ленинграда. Муж, вернувшийся с войны без ног, протянул лет 10.
Спился. Она сама прошла всё горнило войны. Медсестрой. Но награды, коих
было немало, никогда не одевала. Нам удалось уговорить её показать их только
один единственный раз. И именно тогда, показывая нам свои "За Сталинград",
"За Будапешт" и За остальные места боевой славы, она обронила фразу, которая
в тот момент никак не отложилась в детском сознании, но всплыла гораздо
позже: "Помните детки, слава за кровь - она не хорошая. А слава за жизнь - вот
слава за бога." Эта фраза, абсолютно не понятая мною тогда, тем не менее,
намертво впилась в память.
Примерно в тоже время, она попыталась привить нам какие-то начатки
веры. Тем же летом она повела нас в церковь. Сельский храм стоял за горкой,
увидеть его с дороги и даже из села было практически невозможно. Но когда
подходили ближе, из-за горки появлялись сначала золочёный купол с крестом,
затем становилась видна башенка которую венчал купол, и наконец, из травы
появлялся весь храм, целиком. Храм был очень старый. Лет 200, не меньше. Но
выглядел весьма и весьма солидно, несмотря на свой возраст.
Для нас, обычных советских детей, религия была чем то абсолютно
ирреальным, скорее сказочным, нежели материальным. Поэтому сначала,
чувство было такое, как будто мы пришли в какой-то музей сказок. Большой
алтарь блестел золотом. Иконы и фрески на стенах и потолке, все
потрескавшиеся от времени. Огромное количество лампад и свечей,
отбрасывавших какие то причудливые тени. И поверх всего этого, ярчайшие
лучи солнца, пробивавшиеся через невидимые оконца где то там, под куполом.
Мы пришли к обедне. Старый поп нараспев читал какую то непонятную
слуху молитву. Потом, все прихожане, а их было человек 50, начали петь. Слова
были неясны, но сам распев был достаточно приятен на слух. Мы ходили по
всей церкви, заглядывали во все углы, но нас никто не гнал. И вот в какой то
момент, я обратил внимание на приведшую нас бабушку. Такого
просветлённого, спокойного и доброго лица я больше никогда не видел. Она
пела, улыбалась и плакала одновременно.
Через пятнадцать лет я узнал, что это называется религиозный экстаз. И
что с таким же просветлённым взором и любовью в сердце, мусульманские
фанатики-смертники взрывают себя подойдя к блок-посту. Но тогда я этого ещё
не знал. Как не знал и того, что в 90-е, бабушку-соседку так стремившуюся к
столетнему юбилею - убьют. Её убьют за её иконы. Не знаю почему, но мне
кажется, что когда в её дом вошли убийцы, она тоже сказала: "Ну вот, Спаси
Боже и детки пришли."
III
Несмотря на все заверения в сатанизме коммунистического режима,
которые звучат ныне отовсюду, могу со всей ответственностью заявить. В СССР
были воскресные школы при церквях. Не могу сказать, насколько это было
массовым явлением, но в Москве таких школ было как минимум две. И в одну
из них меня решили отправить, дабы привить мне веру христианскую. Тут надо
сделать небольшое отступление. Как странно бы это не звучало, но я, обычный
советский ребёнок был окрещён в католичество. Как и почему это было сделано
- не так уж и важно. Но сам факт, что называется, на лицо. Имевшийся в то
время, единственный в Москве костёл на улице Кирова, своей воскресной
школы не имел. Поэтому, когда мне исполнилось 12 лет, меня записали в
воскресную школу одной из православных церквей. Необходимость посещения
школы мне обосновали примерно так: "Ну должен же ты хоть как то верить! Ну
хоть во что-то. Походи, послушай." Компания подобралась знатная. Я, 10-ти
летний Стас, сын подруги матери, и 9-ти летняя дочь другой подруги матери.
Про Стаса надо сказать отдельно. Недавно увидел наши детские фотографии...
То, что Стас еврей, не требовало абсолютно никаких доказательств ни тогда, ни
сейчас, когда он давно в Израиле. И в то время, что он, что я, отличались для
своего возраста, как начитанностью, так и разумностью суждений. А также
длиной языка. Ляпнуть мы могли всё что угодно, безо всякой оглядки на
целостность своей шкуры и политес. Дашка же была воспитана в строгой
псевдо-православной обстановке и вела себя подобающе. По крайней мере,
первые 15 минут.
Как и надлежало ребёнку моей начитанности, я пришёл на первое занятие
подготовившись. Я совершил почти трудовой подвиг и менее чем за две недели
прочитал Евангелие. Все четыре варианта. Читал, понятное дело, по диагонали,
но тем не менее, определённые вопросы закрадывались. Ответов у матери я не
получил, зато получил совершенно официальное разрешение задать все эти
вопросы непосредственно в школе... Теперь представьте себе картинку.
Небольшая комната. Посередине стоят в несколько рядов стулья. На них сидят
порядка 20 детей. Позади дьякон. Спереди священник. Он только что закончил
рассказывать про Иуду.
- Ну что дети, есть вопросы?
- Да.
- Ну хорошо, спрашивай.
- Скажите... А чем отличаются католики от православных?
Такой засады он явно не ожидал. Но к его чести надо сказать, что ответил он
достаточно понятно и просто. Наступила очередь Стаса.
- А Христос ведь был евреем?
- Эээээ.... Да.
- А как тогда получилось что евреи стали иудеями, а все остальные
христианами?
Но к такому вопросу он был явно готов, иначе врядли бы смог ответить
настолько быстро.
- Евреи были иудеями и до этого. А Христа даже называли Царём Иудейским.
Здесь нет ничего странного.
Пока Стас переваривал ответ, поразивший его как своей лаконичностью так и
неполнотой, урок быстренько закончили.
После школы мы поехали домой к Стасу. И там, родители, увлекшись
собственным религиозным спором озвучили доселе неслыханный мною термин
"Лимб". Мы, гревшие уши за дверью, немедленно потребовали разъяснений.
Как следовало из достаточно пространных и путаных объяснений, Лимбом
называлось место, куда попадали души невинных младенцев, которые умерли
до крещения. И что находится этот Лимб между Раем и Адом. Чисто
технически у меня это не вызывало противоречий. Если есть Рай и есть Ад, то с
точки зрения формальной логики, должно было быть пространство и между
ними. И для меня, ребёнка с сугубо материалистическим взглядом на
устройство мира, подобная конструкция выглядела вполне устойчиво. Ну если
исключить саму сказочность Рая и Ада. Тут я делал некое допущение о
теоретической возможности их существования. Но в очень глубокой теории.
Примерно как нечто следующее за загадкой искусственной гравитации.
Конфликт же возник в этической стороне вопроса. Я видел явную
несправедливость. И мною со Стасом было принято решение узнать об этом в
школе.
Нет. Сейчас я конечно понимаю, что только ребёнку с моей наглостью и
пофигизмом могло придти в голову задать такой вопрос и в таком виде в
воскресной школе.
Заканчивается урок. Дьякон сзади делает вид что не спит и ему не скучно.
Поп оглядывает всех и задаёт дежурный вопрос: "Ну что дети, есть вопросы?"
- Да.
Поп делает над собой явное усилие и спрашивает:
- Ну что тебя интересует на этот раз?
Дьякон открывает оба глаза. Он явно чувствует приближение трагедии, но ещё
не до конца это осознаёт.
- Скажите... А Лимб есть?
Оппа. Поп замирает.
- Что-что? Лимб?
- Ну да. Лимб. Он есть?
- Ну... Да... Есть...
И тут дьякон видимо поняв, куда я сейчас буду клонить, пытается дать знак
попу, но тот не видит. Ловушка захлопывается.
- Тогда скажите, а почему так несправедливо? Младенцы, они ведь невинные.
Вы сами сегодня сказали. А в Рай вы их не пускаете... Значит что? Раз
маленький и некрещёный, то в Рай нельзя?
Бедный дьякон аж икнул. Такой гамме чувств перелившейся на лице попа
позавидовала бы иная палитра. Когда он наконец отдышался и обдумал ответ,
бойня продолжилась.
- Ты видимо не совсем верно понимаешь смысл Лимба. Они же там не навсегда.
Вот когда начнётся Суд Божий, тогда все их души и попадут в Рай. Просто им
надо подождать...
- Так значит, чтобы попасть в Рай не обязательно быть крещёным?
- Ээээээ..... Ну в данном случае - нет.
И тут Стас добил его.
- И что, можно даже быть евреем?
Это был удар явно ниже пояса. Несчастный дьякон пытался что-то сипеть,
остальные дети явно не понимали происходящего, поп же находился в ступоре.
В сопор и кому его загнала обречённая реплика какого-то ребёнка, который к
сожалению так и остался неизвестным:
- Ну вот. Так и знал что молиться бестолку. Всё равно не пустят...
В воскресную школу, мы понятное дело, больше не ходили. Настоятель
церкви очень долго разговаривал с нашими родителями, что-то советовал, о
чём-то рассуждал... И что самое интересное... Ни я, ни Стас, мы так и не
узнали, о чём был тот разговор. Родители хранили молчание и унесли тайну
этого разговора с собой.
IV
Сомнения относительно веры и религии начали у меня появляться именно
тогда. Мой излишне рациональный ум никак не мог взять в толк, казалось бы,
простую вещь. Как можно верить в то, чего нет? Нет, тут даже не было вопроса
о вере в невидимое. Я вполне себе верю в радиацию и радиоволны, хотя,
понятное дело, видеть их невооружённым глазом не могу. Но каждый раз
возвращаясь к этому вопросу, я натыкался раз за разом на одно и тоже
препятствие - я не понимал причины веры. Не видел её корней.
Религиозный экстаз, а именно так называется состояние верующего,
достигшего своего счастья во время молитвы - вещь неднозначная. Если сильно
загрубить и утрировать, то это состояние можно сравнить с оргазмом. Я
понимаю что это пошло звучит, но на мой взгляд, это единственное мерило,
которое знакомо уж если не всем, то по крайней мере - абсолютному
большинству населения этой планеты. Но вот незадача. Кто-то, как мать Тереза,
достигнув своего экстаза идёт в монахи и всю жизнь служит людям. А кто-то
обвешивает себя взрывчаткой и идёт взрывать себя и других в автобусах и
метро. И ведь и те и другие не только верят в своего бога. Абсолютно искренне
и честно верят. Они любят своего бога. Любят настолько, что ради этой любви
готовы убивать не только себя, но и других.
Так в чём же причина? Где происходит то самое изменение человека из
рода Человек Разумный в род Человека Религиозного Фанатика? И самое
главное... Что же оно? Что же это за такой неведомый зверь под названием
Вера?
