Перейти к содержимому

Свободный форум свободных людей

Гульба


  • Авторизуйтесь для ответа в теме
В теме одно сообщение

#1 Гость_Гард_*

Гость_Гард_*
  • Гости

Отправлено 09 August 2008 - 21:41

Нравы, обычаи, народные праздники
ГУЛЬБА
Из предисловия к сборнику рассказов
«Русский эротический сказ»

Игоря Гергенрёдера

До сих пор не определю чувство, ошеломившее меня, когда из темноты выбежали с хохотом девушки, буйно раскованные, сильные, совершенно нагие. Сверканье ядреных икр, круглых ягодиц, мелькание торчливых грудей, огненные дерзкие взгляды - буря возбуждения смешала, смела мысли. Я восхищен? Безусловно! Сконфужен? Очевидно. Мы в огромном сарае, под потолком пылают мощные лампы, два прожектора укреплены на балке. Двери распахнуты в теплую июльскую ночь.
Начинается завораживающий праздник деревенской молодежи, кратко называемый: гульба. Празднество негласно дозволено местными властями по случаю постройки двух сараев. Они возведены в поразительно сжатый срок. Вряд ли это произошло бы, не намекни начальство на гульбу по окончании строительства. Молодежь развила такую энергию, что обошлись без помощи так называемых шабашников. Бич местности - прогрессирующая нехватка рабочих рук. Но тут их нашлось достаточно - перед самой-то уборочной!
Столь продуктивным оказалось обещание гульбы: дерзких народных игр с потрясающим любовным озорством, с откровенными актами совокупления. Парни, девчата, подростки в предвкушении безумно-счастливой ночи стекались на строительство сараев с дальней округи. Добирались за сто и более километров. Я видел группу из соседней Башкирии (из русской деревни). Семь пареньков и девять девушек проделали на мотоциклах путь в триста двадцать километров.
Местные власти, решаясь в удавке хозяйственных забот прибегнуть к гульбе, идут на немалый риск. Областная парторганизация, прокуратура и КГБ проявляют интерес к неофициальным сборищам молодежи, в особенности же к тем, что связаны со старинными местными традициями. Даже в хрущевскую так называемую "оттепель" совершеннолетних участников гульбы настигали длительные тюремные сроки. При этом обязательно попадал за решетку и кто-либо из начальства - за халатность и попустительство.
В то лето 1973 мне до чрезвычайности посчастливилось. Я присутствовал на празднике, подобного которому не было в Приуралье, по меньшей мере, лет двенадцать. Как выразить всю пылкость впечатления? Несколько парней играют на аккордеонах, звучат балалайки, башкирские бубны. Обнаженные девушки приплясывают на гладчайшем некрашеном полу, шаловливо вскрикивают, прячутся друг за дружку, зазывно, звонко шлепают себя по бедрам. Игруний десять-двенадцать; это опытные девушки с обольстительно-вызревшими прелестями. У них роскошные распущенные волосы (почти все брюнетки), на головах венки из цветов; у нескольких мило обвиты цветами и красивые голые руки.
Ужимки, выплясы все темпераментней, озорницы задорно затрагивают парней. Мы образовали круг, пока еще довольно широкий. Вызывающе-прекрасная нагота девушек, их неподдельный, стихийно-рвущийся азарт желания воодушевляют бунтарством. Охватывающий подъем переносит в иной мир, где реально утоление нестерпимой жажды. Жажды свободы, беззаветного наслаждения и героизма. Искренность вызова и красоты - без этого огня герою не родиться. Героическое дарится любовью.
Девушки, смелея в телодвижениях, запевают, толпящиеся подхватывают:
Повернусь направо, повернусь налево:
Там замедовело, там захорошело...
Брюнетка с шельмецки-лукавым прехорошеньким личиком, колыхая передо мной крупными грудями, спрашивает, отчего я не пою? Или не хочу ни одну из них победить? Ее оттесняет коренастенькая прелестница с задумчивым, без улыбки, взглядом, что-то говорит, подружки хохочут. Ее взгляд опять скользит от моего лица вниз - я чувствую, как краснею до корней волос. Что ему петь - и, указывая взглядом, нагая девушка звонко поясняет: - Старичок торчком - победишь молчком! В сконфуженности не знаю, куда деться. Вот она, гнетущая закрепощенность: отравленный плод тотализированного воспитания. До чего сознание должно быть изуродовано, чтобы неописуемая прелесть естественного воспринималась как преступление против морали. Воздвигнутая ленинско-сталинским государством пирамида фальшивых ценностей высится вне здоровых основ народного мировосприятия.
Под уродливым сооружением, поднятым на крови и лжи, нашли законное место массовая безмозглость, эмоциональное и духовное отупение, садизм, мерзко-воровской "широкоохватный" разврат. Снующим внутри трухлявой пирамиды все эти явления -родные; просто правила запрещают о них распространяться.
Но стоит жильцу пирамиды выглянуть в мир разневоленных народных желаний - и у бедняги выпучиваются глаза; вот-вот его хватит кондрашка. Он истошно взывает к власти в невыносимом ощущении собственной обделенности. О, как ему жаждется, чтобы гнусность запрета, рождающая алкоголизм и дичайшую тупость, омертвила и это чудом уцелевшее светлое озерцо естественно-чувственной жизни! Он передает возмущение виденным при помощи похабных сравнений и матерщины. А как раз этому и нет места в поэтичных таинствах любовного восторга. Исполненные трогательного юмора слова "старичок", "приветень" (лиричное образование от слова "приветить") могут вызвать усмешку, но вряд ли - гадливость цинизма.
Освобожденная искренность влечения ведет к чистоте, а не в зловонные закоулки порока. Однако невозможно раскрепоститься в полчаса. Происходящее для меня - еще не сияние полудня, а резкий свет прожекторов при смертной пляске беснующихся мотыльков. Наверно, у меня выпучились глаза, потому что прехорошенькая брюнетка с шельмецки-лукавым личиком и коренастенькая, с очаровательно торчащими в стороны сосками, поглядывают на меня, перебрасываясь репликами.
Девушки начинают хоровод, с вывертами притопывая босыми пятками. Пение продолжается:
Хорошо медует приветень курчава,
Старичок налево, кутачина справа.
Ловлю взгляд коренастенькой, завидуя ее властной дерзновенной открытости; ее торчливые соски напоминают рожки козленка, темный мысок курчавится, в отличие от других не знакомый с бритвой. Она в хороводе, с приплясом, проходит мимо меня, выкрикивает мне загадку:
- Звездочка перед месяцем, любит - не свесится!
Меня прошибает пот, теряю драгоценные мгновения. Красотка с шельмецким личиком, притопывая голой ножкой, бросает
- Отгадывай, кто такие? Ну?! Сбоку от меня выступает на шаг парень.
- Месяц - это вам старичок, а звездочка -приветень. Вот!
Хлопки в ладоши, взвизги, хохот; девушки расступились -парень в середине стайки; на две-три минуты его скрыли голые плечики, спины, хорошенькие ягодицы. И вот парень стоит разутый; на нем только рубашка. Игруньи нервно толпятся, возбужденные его впечатляющей наготой. Лицо славное, почти детское - ему лет семнадцать; но по-мужски кряжист, плотен. Красотка-брюнетка, крутнувшись, звонко шлепнула его босой стопой по бедру. Несколько подружек повторяют ловкую выходку.
Среди нагих шалуний появляется молодой человек с аккордеоном; громче и задорней наяривают бубны. Парень встает на принесенный табурет; озорницы награждают прикосновениями его выраженную мужественность. Меж тем из рук в руки передается довольно объемистый чайник. "Ягодная медовина! - раздается тут и там. - Ну, если разольет..." Несколько прелестниц принимают перед парнем беззастенчиво-притягательные позы, он поедает их глазами. Миг -чайник повешен.
- Держит! Держит, о-ооон. Есть почин! Будет гульба отменная.
И уж кто-то ввернул приговорку: - От этакой стати гульба при понятии!
Герой момента твердо стоит на табурете, выдвинув низ туловища. Девушки поочередно, наклоняя висящий чайник руками, отхлебывают из носика, сладострастно причмокивают, потирают торчливые груди и надпашье; отходя, потягиваются. Сколько зовущей неги! Благоухание летней ночи льется в распахнутые двери, в широкий проем сияет полумесяц; звезды, звезды...
- Братан сказывал, в Изобильной, в пятьдесят девятом, парнишка ведро с молоком держал.
- Было, знаем. Посадили парнишку. Но заметь - с молоком парным ведро!
- Именно! А с водой, к примеру б, ведро не удержал. Хоть семи задницами подопри. - Пусть парное благодарит! Уж как оно полезно - и старичку, и приветени - парное-то молочко! А наши хорошие, гляди-кось, как сластятся клюквенной медовиной.
От девушек, возбужденных ритуалом, взбодренных глотками сладостно-пенной медовины, исходят таинственно-окрыляющие волны. Восторженное восхищение воссоздало мир чарующих сказов, мы в самой его сердцевине, где нет гнета, хамства; матерной ругани и тюремной морали, но где всевластна вечно влекущая народная мечта о доступности необычайного. Мы среди нежного и задушевного, что вдруг выплеснулось из гениальной памяти сказителей и стало зримым, сама деликатность воплотилась в трепетные девичьи формы, в юношеские лица.
В приливе радости, разнагишавшись, все новые и новые девушки подходят отхлебнуть из чайника, потирая и пошлепывая разохотившиеся тела. Но вот чайник пуст. Озорницы с возбужденным смехом подхватывают парня, спускают с табурета. "Разгадка цветов! Собрание любви! - разносится в гурьбе. - Собрание для обоняния!"
Посреди сарая вновь образуется круг. На пол ставят корзинки с влажными пахучими цветами. Парень стоит в круге; чайник, теперь уже легкий, на прежнем месте. Высокая девушка, постарше остальных, звонко щелкает по чайнику, сняв, бросает подружкам. Охватив ручкой то, что составляет для парня предмет гордости, ведет за собой на самую середину круга. У девушки тонкое стройное тело, груди, пожалуй, слишком большие; она слишком виляет бедрами, но это идет ей.
Игриво шлепнув, раза два ущипнув парня, она поворачивает его спиной к цветочным корзинам.
- Ну, теперь гляди! - говорит кто-то сбоку от меня. - Ихняя судьба решается!
- Не то что глупо щупаться иль еще глупей тереться, -добавляет другой. - То и есть гульба при понятии) С красотой и задумкой!
Подружки подали высокой девушке корзинку с цветами. Выбрав цветок, она прижимает его к губам. Держит минуту-другую.
- Хватит! - кричат подружки. - Не подыгрывай ему. Ишь, понравился до чего.
Девушка нехотя отнимает цветок от губ, аккуратно помещает его ниже мыска и зажимает ногами. Гудение бубнов, исстарались балалайки. Аккордеоны сменили разухабистую мелодию на что-то сентиментально-лиричное. Парень оборачивается, он заметно взволнован. Мягко обняв девушку за талию, привлекает к себе. Оба одного роста. То, чем парень так горд, находит цветок. Уперлось туда, где он зажат. Нос парня - у губ девушки. Ее руки нервно разминают его поясницу, спускаются ниже - пощипывают. "Переживает сколь за него!" - "Не смущай его, Оля, - разгадает!"
Парень принюхивается; славное лицо выражает сильное внутреннее напряжение. Красотка-брюнетка с шельмецки-лукавой усмешкой подступает к обнявшимся:
- Ну, где твое обонянье? Разгадай! Бедняга колеблется, принюхивается опять; болельщики подбадривают его криками, девушки азартно взвизгивают, бьют в ладоши, шлепают себя по икрам, ягодицам. Он должен назвать цветок, что прижимала к губам девушка, цветок, которого касается отнюдь не носом.
- Ну?! Неколи нам ждать тебя, самим охота. Тихо, вы!
- Цветок... Куневата красавка вроде... Брюнетка протянула руку, бесцеремонно выхватила цветок с заповеданного местечка игравшей девушки.
- Не угадано! - помахала цветком над головой. - Драпач! Все смотрите - драпач-иветок..,- и со смехом, безжалостно затолкала парня к краю круга: - Иди, иди - мучайся!
Музыка смолкла, все разразились сочувственными криками. Парень густо покраснел. Мужественность, благодаря которой он был героем такого события, разом сникла. Не угадав цветка по запаху, оставшемуся на губах девушки, парень лишался права на соитие с нею,
- Оля, кого теперь выбираешь? - прозвенел голосок бойкой красотки. - Иль я тебе изберу?
У меня похолодело в горле, ибо щельмецкий взгляд прехорошенькой озорницы остановился на мне. К счастью (а может, и нет), Оля заявила, что ни с кем, кроме парня, столь блистательно открывшего гульбу, играть не будет. Под вздохи: "Любовь! Любовь!" - она бежит к тому, кому отныне безраздельно принадлежит ее сердце. По неписаным правилам, им нельзя соединиться в эту ночь. До конца гульбы (позднего утра) они останутся терпеливыми зрителями.
А на середине крута - ладно сложенная смуглая девушка с огромной шапкой иссиня-черных, как вороново крыло, кудрей; мелкие, рассыпчатые, они великолепным руном ниспадают на гибкую спину. У девушки страстно-привлекательное лицо, высокие скулы, глаза полыхают из-под - стреловидных бровей. Недлинные, с легкой кривизной, ловкие ноги исполнены остро-чувственной прелести. Девушка пляшет в неистовом темпе балалаек и бубнов; мелькание крепких икр, выпукло-круглых бедер завораживает.
Приблизилась в пляске к краю круга справа от меня, протянула руку к молодому человеку без рубашки. Выкрикнула загадку: - Гонял -(упустил, упал - загрустил, шапка лилова, молодчиком снова!
- Оголовок-посошок! - восклицает молодой человек; заметно спешит, чтобы какой-нибудь соперник не опередил с разгадкой.
-Всяко его зовут - кутак-напарье, старичок, теплюша!
"Больно простую дала загадку", - волнуются толпящиеся, кто хлопает в ладоши с одобрением, кто свистит. "Понравился! Сговорились!"
- "Коли б сговорились, могла б и потрудней загадку задать..." - "Да вы чего ополоумели? Ее право - без загадок выбирать!"
Девушка ведет молодого человека на середину, он уже успел сбросить все мешающее. У него копна пшеничных волос, на приятно-женственном лице усики концами вниз, подчеркивают сочность губ; выражение несколько сладкое. Небольшого роста, сложения отнюдь не мощного, однако мужественность весьма внушительна. Девушка с силой шлепает его по круглой ягодице, он не остается в долгу. Тогда она награждает его шлепком, от которого на ягодице зарозовела метка. Страстный смех, поощряющие возгласы. Кто-то кричит: - И так-то оголовок соколом! А от шлёпа еще соколистей стоит!
Девушка грубовато повернула избранника спиной к себе; подали цветочную корзину. Выбрав цветок, она не целует его, а втыкает в роскошную шапку буйных, черных с отливом кудрей. Встряхивает головой: цветок держится в мелких плотных кудрях. Помедлив, девушка вынимает цветок, слегка приседает, чтобы удобнее зажать его; у нее гибкая тонкая талия, большой зад, кошачья грация движений. Она опускается на колени, принимает позу тигрицы, что встает ото сна, томно потягиваясь.
Молодому человеку разрешено обернуться. Расставив колени, он прекрасно удерживается на пальцах ног; охватив ими игрунью, склоняется над ней; пальцы рук коснулись пола - крепко оперся ими. Нос притронулся к руну, иссиня-черному, как вороново крыло. Дионис, собирающийся объездить вакханку. Умелые движения туловища, оголовок под крутыми толстыми выпуклостями; очевидно, нашел цветок. Молодой человек погружает нос в плотные колечки руна, делает медленный вдох и, вскинув голову, выкрикивает хрипловато, с еле сдерживаемой страстью: - Черлок колючий!
Девушка расставила колени - цветок упал на гладкий дощатый пол. Цветок тут же подхватывает подскочившая бойкая красотка. -Угадано. Колючий черлок!
Экстаз всколыхнул толпу. "Не носом - напарьем опознал, по шершавости! Колюч-то черлок!"-А то нет? Оголовком коснулся -и ясно!" - "Сколь говорено, на черлок не играть!" - "Она нарочно выбрала черлок: аж два отгада!" - "Сговорились!" - "Вы чего ополоумели? Шершавость! А то там, помимо черлока, ничего колючего нет?!"
Споры перекрыл крик: сперва сдавленный, потом - разнесшийся во всю силу. Восторженно-бешеное соитие, девушка, сладострастно прогибая спину, запрокидывает голову, роскошные кудри скрывают лицо счастливца, который безоглядно старателен. Неистовая спешка самозабвенно действующих тел; кругом тихо; десять минут, четверть часа ни у кого не срывается ни слова.
- Зачем об загадке сговариваться? - произносит голос слева от меня; коренастенькая девушка смотрит задумчиво, без улыбки. -Надо - я с месяцем сговорюсь! Буду его просить, почувствую себя звездочкой горячей, и он пошлет мне отгадчика желанного - на любую загадку, на любой цветок!
Мужчина рядом с ней одобрительно смеется, переминается с ноги на ногу от желания.
- Поглянь, как пахтают масло! Насчет загадки, может, и сговорились, а черлок он сам честно отгадал. Главное - вон оба довольны. Заяц с топотком, гусак с гоготком, а скок до упора - что от суженого, что от вора! - мужчина, покряхтывая, обхватывает девушку, прижимает к себе сочные тугие ягодицы, но она высвобождается, берет меня за руку, увлекает к выходу…

#2 Гость_Гард_*

Гость_Гард_*
  • Гости

Отправлено 09 August 2008 - 21:53

По крымским натурпляжам

1999 год .



В Кишинёве

– Маэстро, посмотри тросик заднего тормоза…, менять?

– Ничё, доедешь!

Дорожные неудобства – ерунда, если научился к ним приспосабливаться. Велосипед, в битком набитом общем вагоне, подвязываю к потолку, cам, забираюсь туда же, на узкую боковую полку. Душно, но не тесно. На ночь привязываюсь к вентиляционной решетке, чтобы не свалиться во сне. Две удачные пересадки и я на месте.

Не удостоив Керчь вниманием, а зря, мчусь на Азовское побережье, в лагерь бардов. Хотел погостить там, да не так

уж всё запросто у них, как думалось. Общество закрытое, вполне самодостаточное, но вниманием не обделили. Через пол часа, направляюсь к другому краю бухты.

В конце тропы стоит легковушка, большой газовый баллон, палатка. В тени под тентом, за раскладным столиком, в раскладных стульчиках – натуристское семейство. Ага, свои. Привет! А не подскажете ли, как лучше…? И сразу, после консультации получаю приглашение на обед. Люди симпатичные, грех отказываться от доброго знакомства.

Смыв в море дорожные пыль и пот легко вписываюсь в их компанию. Угощают пивом, устрицами в рисе и интересными рассказами. Приятно отдохнуть в кругу новых друзей, но пора двигать дальше.

Мыс огибаю с велосипедом на плечах, осторожно перебираясь с камня на камень. По тропе круто иду вверх, осматриваюсь с высокого берега и понимаю, что так мне далеко не уехать. Не получается запланированный маршрут. Овраги, заборы баз отдыха, каменные завалы на узкой полосе между пляжами – сплошной непроезд. Ничего, проведу разведку берега на байдарке, с моря, как-нибудь в другой раз.

Возвращаюсь в Керчь и по хорошей трассе мчусь на юго-восточное побережье Крыма. При подъезде к Феодосии, на затяжном подъёме знакомлюсь с московскими мальчишками, побывавшими на Тарханкутском рок-фестивале. - Ну, как там? – Музыка класс, круто, народу несколько тысяч. Все пьют, колются, балдеют, трахаются. Гомиков, лесбиянок и всякого другого, навалом. Свобода! Но и подхватить можно всё, чего не хочешь. Мальчишки симпатичные, видать посмотрели на придурков, и пошли гулять по Крыму.

Ну, вот и Золотые пески. Море чистейшее! - А-а-а-а, хорошо! Феодосию проскакиваю с ходу, переваливаю через высокий мыс, трудно иду по козьим тропам, на крутом противоположном склоне, через глубокие овраги, по крупной пляжной гальке и каменным развалам. Дикая бухта умыла меня десятью потами, но наградила, под вечер, встречей с киевлянами, путешествующими по побережью пешком. Сытный совместный ужин, купание и спокойный сон у моря, под освежающим ветерком, восстанавливают силы.

Орджоникидзе – уютный, чистенький посёлок. На общем пляже мне делать нечего. Татары со сладостями, бары, пляжные развлечения, толстые дядьки и тётки, публика в купальниках, толчея, шум-гам – не привлекают. Натуристы расположились в дальних бухтах, ну вот и цивилизация!

Над Коктебелем гордо скалится Кара-Даг, летают парапланеристы и мотодельтапланы, у причала качаются яхты, по изумрудному морю носятся водные мотоциклы, лыжники, надувные бананы и виндсерферы. Набережная забита торговцами и отдыхающими. Натурпляж разросся и атмосфера здесь замечательная.

Да, надо отдохнуть. А какое здесь вино! И люди интересные. С петербуржской парой на следующий день выезжаю в Лисью бухту.

Толкать велосипед в гору не очень приятно, но трудности забываются по другую сторону горы, и очередные подъёмы преодолеваются легче, в предвкушении удовольствия от лихого спуска, часто похожего на полёт пикирующего истребителя.

В Лисьей, царит дух свободы. Голый народ разгуливает по пляжам и горам, «центральной площади» и базарчику, куда бабули приносят свои пирожки, блины и вареники, мимо торговцев в автолавках, привёзших консервы, бахчу, овощи, фрукты и вина, в достаточном количестве. Питерцы, нисколько меня не стесняясь, крутят любовь по кустиком. Неподалёку от берега подводные охотнички стреляют: зеленуху, кефаль, горбыля, скорпену.. Серо-голубой глиной здесь пользуются как лечебным средством, мылом и даже шампунем. Сам попробовал – нормально.

Днём подкатили казанцы, вечером целое семейство из Москвы. Теперь на нашем пятачке одиннадцать велопутешественников. В ночи призывно звучат гитары у мерцающих костерков, привлекая не званных гостей. - Можно послушать? - Да, конечно.

Ранним утром, как только ласковое солнце выглянуло из-за моря, с Сашкой идём высоко в гору на родник. Далековато за водой ходить, но я ещё раз убеждаюсь, что ленивые и трусливые красоту видят только на базаре.

Судак – серый муравейник, впечатляет лишь Генуэзская крепость. Натурпляж у них малюсенький и противный. Жму на педали дальше, а сам мысленно проплываю на байдарке по красивейшим и труднодоступным бухтам Кара-Дага, Меганома, Нового света.

На спусках ветер рвёт с головы бейсболку, свистит в ушах, в считанные секунды сушит обильный пот подъёмов. В такие минуты кажется, что вот-вот отскочат колёса или откажут тормоза.

Скалы, леса, сады, виноградники – красивый край! В татарской придорожной харчевне пью чай, отдыхаю. Ночёвка перед Рыбачьим, на пляже. Соседи – велотуристы из Москвы, едут в Севастополь. Вечером приглашают на ужин. Общаемся, делясь полезной информацией. И ничего меня не беспокоит, я их, кажется тоже.

Рыбачье, Малореченское – огромный авто кемпинг. Не завидую автомобилистам. Развороченный ущербный берег в местах их стоянок, проблемы с бензином, столпотворение, мусор, мухи, карты, водка от скуки, вот их удел.

Последний рывок и чистенькая Алушта встречает меня свежим ветерком и грозовыми тучами над Чёрной и Куш-Кайя. 250 километров самохода позади. На следующий день я уже катаюсь по залитой мягким утреннем солнцем милой Одессе. К вечеру - в Кишинёве.

Дома, приводя велосипед в порядок, обнаружил перетёртым тормозной тросик. Тормоз работает на двух волосинках. Повезло же!

Ну, маэстро, ну специалист…!



ПРАЗДНИК ИВАНА КУПАЛЫ, В ЛИПЕЦКЕ в 2004 г.



Давно мечтал попасть на Грушенский фестиваль, и вдруг, когда мечта стала очень близкой, я дал крюку и очутился в Липецке, на празднике Ивана Купалы. А всё потому, что, хоть я и очень, очень люблю бардовскую песню, однако натуризм мне чуть-чуть ближе.

В субботу утром, когда народ стал прибывать из Москвы, Белгорода, Черкасс, ну и конечно же - липецкие, я уже не сомневался в правильности своего выбора. Единственный кишинёвец, я был тепло встречен не обделён вниманием после... В натуристской компании всегда неподдельно-искреннее и доброжелательное отношение к незнакомым, но своим по духу людям (а их ведь видно издалека).

Душевная обнажённость, стремление к свободе, нравственной и телесной красоте, любовь к природе и человеку разумному – характерные черты натуристов. Ни одна из женщин здесь не боится подвергнуться неприятно-навязчивому обхаживанию, хамско-потребительскому обращению и, уж тем более, физическому насилию.

Я знаком с человеком, который 100 раз на день готов к спариванию. Это больной несчастный, но умный и культурный человек, который ведёт себя в натуристской компании совершенно спокойно. Мужчины здесь не агрессивны, а женщины всегда приветливы и добродушны. Будь человеком, а не скотиной, тогда попадешь в Рай. Что-то подобное и в Евангелие говорится.

К 13 часам все подтянулись. Начались игры, купания, загорания, добрые знакомства. Ди-джей врубил музыку, и народ пустился в пляс.

Потом все дружно двинули на, ставший популярным, боди-арт. Марина, профессионально работающая на московских тусовках, здесь трудится бесплатно, не покладая рук. Нравится народу живопись, и она дарит всем эту радость, как и каждый из присутствующих, старается радовать других, по своему, кто как умеет. Я одновременно расписываю трёх симпатичных девчонок. Ещё один московский художник работает рядом, в поте лица.

После общего непродолжительного застолья началось театрализованное действо, рассказывающее о Купале и его возлюбленной. Различные спортивно-игровые конкурсы, оригинально вплетённые в инсценировку, добавили смеху и спортивного азарта зрителям и участникам. Вместе с победителями конкурсов верх взяли и Добрые легендарные силы, одолевшие Чёрные и вернувшие возлюбленную Ивану Купале. Дальше были: конкурс красавиц, лихая танцевальная программа, дружеские посиделки, и, конечно же, традиционное очищение над огнём. У влюблённых была страстная языческая ночь любви (свечи правда никто не держал), завершившая этот замечательный праздник свободы, дружбы и красоты.



Страшный малявка



Самые яркие и приятные воспоминания о супружеской жизни, у меня связаны с одесским натурпляжем. Нашему Димке было тогда около полутора лет, и мы смогли позволить себе неделю отдыха на море, без него. Натур-отдых, это мой стиль пребывания на море.

Без особой подготовки, я привёл жену на чкаловский натурпляж, и она, как, нормально воспитанный человек, постеснялась находиться в обществе обнаженных людей, в купальнике. Атмосфера на пляже была легкой и доброжелательной. Чудесную неделю мы провели тогда в Одессе

Когда сын подрос, мы повезли его к морю. На натурпляже он в первый день стеснялся раздеться при чужих людях, и какое-то время внимательно разглядывал окружающую публику. Но уже на следующий день он не проявлял ни малейшего интереса к обнажённым людям, разделся сам, и всё последующее время увлечённо играл пляжными камешками, купался и общался только с нами. Меня даже слегка забеспокоило его полное равнодушие к окружающим.

Сейчас ему десять лет. Года три мы не были на море вместе. Как бы сейчас он реагировал на натурпляжную публику? Наверное, с большим интересом, но уверен – спокойно. Спокойно, если бы был вместе с нами – родителями.

Лет в пять он стал больше общаться с соседскими ребятишками. К нему в гости частенько заглядывал, живущий рядом, четырёхлетний Кирюшка – мальчишка со странностями, от которых я выпал в осадок, а вернее, был потрясён! Этот малявка, увидев в телевизоре обнажённых людей, из тихого маленького ребёнка, превращался в болезненно-озабоченного подростка-стервеца. Дико провизжав названия всех виденных им обнажённых частей тела женщины или мужчины, тыча в экран пальцем, с ошалелыми глазами он метался по комнате, громко противно хихикая.

Грустно мне было наблюдать, как мой сын, поддавшись влиянию этого малявки, копировал его.

Вскоре и моя жена, так же начала бурно реагировать на, ставшие вдруг неугодными, телевизионные кадры. Как только на экране появлялись женская грудь или попа, она требовала выключить телевизор. Атмосфера накалялась. Я просил её не заострять внимание на этих сценах, тем более что сын, вне влияния, сам не проявлял особого интереса к сексу и эротике на телеэкране. Я был уверен, что эта область интимных человеческих взаимоотношений станет ему понятной и необходимой в соответствующем возрасте. Но «страшный малявка» оказался влиятельней отца семейства.

Жена попала под влияние маленького мальчишки, а потом уже и другие «Страшные авторитетные малявки», по этому и другим вопросам, добавили своё мнение, так что жизнь в семье стала трудней. Я много думал о причинах такого поведения соседского несмышлёныша, и пришёл к заключению, что, скорее всего это влияние семьи, а точнее, влияние его деда – стареющего ловеласа, и общая атмосфера в доме.

2003 г.



ДОРОЖНЫЕ КОРОТЫШКИ/былинки



Лисёнок

Сына уложил спать в палатку, а сам улёгся на пляже. В метре от себя поставил кружку с водой – ночью попить. Спим. Сквозь сон слышу, как кто-то лакает воду. Ещё во сне понял, что это лакают из моей кружки. Но кто бы это мог быть? Открываю глаза и вижу лисий силуэт. Откуда здесь лиса?! Кот был, крысы были, мыши, дельфины. А сейчас вот и лис появился? Стоит в метре от меня и спокойно лакает из моей кружки воду. Вот наглость!

Объясняю ему спокойно, что делать так нехорошо, недалече ведь есть родник, о котором он прекрасно должен знать, пусть идёт туда пить. Но лис никак не реагирует и продолжает лакать, ничуть не испугавшись человеческого голоса. Я, офонарев от такой наглости, швыряю в него маленький камешек. Он отскакивает и вновь подходит к кружке. Я кидаю еще пару, и лис неспешно неохотно убегает вглубь пляжа, в темноту.



Удовлетворите даму

Этим летом я позволил себе море в неограниченном временном количестве и пустился в прибрежное плаванье на байдарке, у крымских берегов, в надежде найти Затерянный мир и получше рассмотреть неизвестные и малознакомые участки побережья. Вышел из Евпатории, с приключениями. Была небольшая авария, потери, ремонт мачты, были ночёвки на четвереньках, в залитой проливным дождём палатке, был сильный трёхдневный ветер - в лоб, измотавший меня вконец. Был ещё красавец Фиолент, дельфины сопровождающие меня большой стаей, в десятке метров от борта, сказочный и тревожный переход через Балаклавский залив и неожиданная встреча.

Ну вот я и здесь, в Затерянном. Два для отлёживал усталое тело на горячих камнях Загар выровнялся по всему телу. С ладоней, после долгой гребли, слез толстый слой мёртвой кожи и мозоли немного размякли. Обожжённый солнцем, с чёрной бородой в проседи, в выцветшей бандане, я, наверное, похож на какого-то морского героя-разбойника. Живописный образ. Вчера одна симпатичная дама, посетившая НАШ МИР с экскурсией, бесцеремонно подошла ко мне и попросила разрешения сфотографироваться вместе, на фоне живописного пейзажа. Сначала я оскорбился, потом улыбнулся, и чуть было не запрыгал от восторга вокруг неё, как тот абориген-попрошайка, с воплями – Дэ-эньги давай, давай дэньги!!! Еле сдержался, перед соблазном устроить такое шоу. В конце концов, почесавшись за ухом, я решил удовлетворить даму - согласился фотографироваться, при условии, что она тоже снимет купальник. Но мадам оказалась нерешительной. Стеснительной? Вряд ли. Ума у неё немножко не хватает, это точно.



Сидим как-то…

Сидим мы маленькой тёплой компанией на пляже, в мягком вечернем закате, пьём пиво и наслаждаемся этим миром. Сашка с Виктором – москвичи, старожилы здешнего голого пляжа. Ездят они сюда уже лет двадцать, поэтому и рассказывают много интересных историй из «затерянной жизни». Основная историческая тема их повествований – завоевание независимости и прав голых людей, на отдых и место под солнцем в данной точке Крыма.

Лет пять назад я слышал о Затерянном мире, в Кишиневе, и тогда ещё решил обязательно побывать здесь. Хорошо тут - уютно красиво, море чистейшее.

Вдруг Виктор выдаёт – А вот говорят, появились ещё какие-то натуристы, так те вообще сексодром устраивают на пляжах.

Тут я чуть с камня не свалился. Как же так получается, человек загорает всю свою сознательную жизнь голышом, вычленив себя из общества лицемеров, пройдох убогих и тихих развратников, а до сих пор не знает определения стилю своего отдыха? И где он слышал этот бред сивой кобылы о прелюдном сексе на натурпляжах.

– Витя, а кто же ты такой?! - смеюсь я.- Кто ты есть, как не натурист!

Витя смотрит на меня непонимающе и ничего не может ответить.

Тут мне вспоминается другая история, под Алуштой. Там киевские ребятишки сказанули так – Мы не принадлежим ни к каким группировкам, а просто не понимаем, как можно купаться одетыми.