Про Кошек

В нём слышны невозмутимые интонации гостя, которому нет нужды быть грубым с деревенской хозяйкой. Хлеб давай, милая. И млеко. И яйки. Всё давай, только без резких движений.

Кот Матвей не таков.

Едва стрелка часов добирается до пяти, в воздухе раздаётся плачущий голос. О, детка, солнце почти взошло! – поёт кот (йоу, мамми, йоу). – Но миска моя пуста! И через час она будет пуста, и через два. Жизнь тяжела, мамми (йоу!) Разве для этого был я рождён? Давай спросим у господа, мамми, пусть он ответит мне!

В этот момент раздаётся звук, в котором любой владелец домашнего животного безошибочно определит удар кроссовки об кота.

Песнь обрывается. Некоторое время Матвей осмысливает поразительное открытие: эти люди не любят блюза.

Проходит десять минут.

Тишину спящей квартиры вновь нарушает плачущий голос, и голос этот стремительно набирает силу.

Я спросил у господа, мамми! – поёт кот. – Я спросил у господа, отчего миска моя пуста. Господь заплакал, мамми, о да, он зарыдал. Моя миска пуста, как моя жизнь, и до скончания моих дней будет так (йоу!)

– Урою, тварь, – говорю я.

Кот некоторое время молчит, а затем берёт на октаву выше.

– У смерти всегда облик белого человека! – надрывается он. – Я слышу её поступь, мамми. Но лучше умереть быстро, чем тянуть эту лямку, йоу!

Я встаю. Подхожу к миске. Она наполовину полна сухим кормом.
– Ты совсем ума лишился? – говорю.

Кот под столом флегматично играет на губной гармошке.

Я досыпаю в миску еще две пригоршни корма и возвращаюсь под одеяло. Из кухни доносятся хруст и чавканье. Затем они смолкают и наступает тишина, которую в романах принято называть благословенной.
Тихо.
Тихо.
Тихо.
Бог мой, какое счастье: тихо.

– О, чудный день! – прорезает тишину жизнерадостный голос кота. – О, чудный день! Когда господь утолил мои печали! Йе, мамми, йе! Кто утёр мои слёзы? Кто насытил мою утробу? Да будет славен он во веки веков! Я воззвал к нему, и он услышал. Йе!

Раздаётся звук, наводящий любого владельца домашнего животного на мысль, что кроссовок было две.

– И спиричуэлса они тоже не любят! – бормочет кот, убираясь под стол. – Господи, прости этих варваров.

https://eilin-o-conn...com/150494.html

У мамы с папой на праздники всегда был полный дом гостей. Мама отлично готовила, накрывала шикарные столы, а папа не скупился на хорошую выпивку. К тому же, оба были веселые, общительные. Так что, независимо от того, где они жили, в Новый год подбиралась большая компания.
Вот однажды на Новый год у родителей опять намечалось грандиозное застолье. Я еще тогда совсем маленькая была. И жил у нас котик с простым русским именем Васька.
Мама, как всегда, начала подготовку аж с 30 декабря, наварила холодца, налепила пельменей, и забила этой радостью весь холодильник. Раньше же не было двухкамерных монстров, а были маленькие «Саратов» или там «Бирюса».
Ну, а 31 мама уже плотно встала к мартену, и продолжила кулинарное творчество. Тазик оливье, блюдо селедки под шубой, и прочее. На горячее замыслила какое-то особенное жаркое, затомила его в духовке, в большой чугунной гусятнице. И чтобы не испортилось от кухонной жары, сунула на балкон, как это обычно делали советские хозяйки.
Собрались гости, родители их встретили, как положено: мама в красивом платье, папа — в форменной рубашке. Он был военный моряк, и очень любил форму, смотрелся в ней мощно и брутально.
Сначала мама порадовала гостей закусками, а папа — водкой и коньяком. Все уже были весьма веселые, к 12 мама стала менять тарелки, чтобы подать жаркое. И попросила отца принести гусятницу с балкона.
Папа, бывший тоже навеселе, направился к балкону. Котик Васька балкон обожал, и постоянно пытался туда прорваться, но его не пускали, чтоб не навернулся с 5 этажа. Вот он мирно дремал в углу, но увидел, что открывается заветная дверь, и незаметно встал на старт.
Как и все котики, Васька умел выбрать нужный момент для броска. Он выждал, когда папа возьмет гусятницу, сделает шаг с балкона. И именно тогда совершил стремительный прыжок. На балконе было скользко, одна папина нога стояла на тонкой корочке льда, вторая была занесена в комнату. И вот как раз в эту секунду Васька ринулся вперед, стараясь шмыгнуть между ног на волю.
От неожиданности веселый папа пошатнулся, и шепотом сказал:
— Блядь.
Ноги его медленно поехали в шпагат. Чтобы удержать равновесие, он изящно взмахнул руками с гусятницей, чугунная крышка отлетела, упала на ту ногу, которая пребывала в комнате.
Папа взвыл от боли, и выразился уже не шепотом, а громко, в том смысле, где он хотел видеть всех котиков, все балконы, и все жаркое этого прекрасного мира.
От этого вопля котик Васька осознал свою неправоту, и попытался уладить ситуацию, бросившись обратно. Снова между ногами папы, который из последних сил балансировал, и не знал, кого спасать: себя, ногу или жаркое. Зачем-то, видимо, для спасения, он поднял гусятницу над головой.
Папа окончательно потерял равновесие, когда под ноги шибанул пушистый ком. Руки его дрогнули. Дивное мамино жаркое обрушилось ему на голову, рубаху и на котика Ваську.
— Пиздец теперь, — безнадежно сказал папа, падая на пол в лужу жаркого и отшвыривая бесполезную гусятницу.
Все это случилось буквально за несколько секунд, так что размягченные выпивкой гости ничего не успели сообразить, и на помощь не пришли. А папа, сидя в картошке с мясом, горестно смотрел на котика Ваську, который радостно вылизывался от мясной жижи, и тянул:
— Галь… Ну вот как-то так…
Пробило полночь. Папе прямо в жаркое подали фужер с шампанским.
— Ну… к счастью! — нашелся один из гостей. — Как год встретишь, так его и проведешь, говорят. Жирно жить будете.
Первый час года мама была занята тем, что отмывала папу и Ваську. Нога, к счастью, отделалась только ушибом. На горячее сварили пельмени. Все наладилось.
Ни один котик в процессе не пострадал.)))

https://www.facebook...w&__tn__=,O,P-R