изба - читальня

  Поднимаю голову: на
  балконе   шестого   этажа   трое   довольных   детей,  лет  семи-восьми, с
  любопытством  смотрят  вниз.  Что  характерно,  все  трое  - в медицинских
  масках.  То  ли  на  карантине  дома сидят, то ли для того, чтоб их жертвы
  потом не опознали. Ну, я, понятное дело, стою вся мокрая с ног до головы -
  а  в  таких ситуациях, сами знаете, женщины обычно орут. Во всяком случае,
  я, например, ору. И, особенно, в данном конкретном случае.

    В общем, прооралась я на славу. Досталось всем: и детям, и их родителям,
  и  мудоёбу  Собянину  с  его  карантинами,  и сраным китайским пожирателям
  всякого  удобрения  -  за  их  сраный  китайский  говновирус!  Понародят целую
  преступную  группировку,  и,  вместо  того,  чтобы  её  воспитывать  и  от
  короновируса  лечить  -  небось, в Мытищи к любовнику на такси укатили, по
  просроченному  одноразовому  пропуску!  Детей надо воспитывать и гулять на
  свежем   воздухе,   а  не  запирать  их  дома  на  два  месяца  в  масках,
  предварительно обмотав в три слоя изоленты все качели во дворе! Да-да, это
  я  тебе,  оленевод  кургузый!  Потому  что  вы  только  посмотрите: во что
  превратились  дети за эти два месяца? В безжалостных отмороженных убийц! -
  А это я уже в сторону Мытищ ору.

    Сегодня,  значит,  они  одну  бабку  из Отрадного чуть не грохнули своей
  капитошкой,  а  завтра  что?  Котиков  начнут мучить??? И какие в жопу это
  дети?  Это  ж  чистые Чикатилы, все трое! Да лучше б ваши родители морскую
  свинку  Глафиру  вместо  вас  завели!  Трёх  свинок! Глафиру, Степаниду, и
  волосатого  ангорского  свина Гургена! И чтобы вот этот свин Гурген удобрил
  Собянину в обе ноздри, по полкило в каждую! Тьфу!

    До  дома  идти  оставалось ещё с полкилометра, и эти полкилометра я шла,
  всеми фибрами души ненавидя детей. Вообще любых. Потому что Собянина я уже
  больше  не  могу  ненавидеть. У меня все силы и нервы на нём закончились -
  вот, сама щас не ожидала, что там что-то ещё завалялось в пыльных сусеках.
  Как  раз  хватило  на трёх Чикатил и на всех остальных детей во всем мире.
  Потому что - нуачо они??????

    Очень  вся  разнервничалась, да ещё вся жопа ж мокрая - в общем, по пути
  домой  зашла в Дикси. Ну, чего-нибудь от нервов там купить. Бутылочку-две.
  Купила банку шпрот, пачку фисташек и пять кило стирального порошка. Вроде,
  стало  отпускать.  Стою  в  очереди в кассу, соблюдаю дистанцию, и боковым
  зрением  вижу  в  паре  метров  от  себя  женщину с дочкой-подростком, лет
  двенадцати-тринадцати. Вернее, сначала я услышала, как женщина рявкнула на
  девочку:  -  Куда  ты шоколадку цапнула? Положила быстро на место! Денег и
  так  нет,  дома жрать нечего, а она ещё шоколадки дорогие хватает, даже не
  смотря  на ценник! Дочка ей в ответ: - Я посмотрела на ценник. Это она без
  акции  дорогая,  а по акции сейчас 69 рублей стоит. И женщина такая: - Ох,
  можно  подумать,  семьдесят рублей прям не деньги? На них хлеба три батона
  можно купить, между прочим!

    Тут  я  уже  даже  из любопытства скосила глаза вбок, чтоб хоть увидеть:
  какую там дорогую шоколадку не разрешают взять ребёнку? Обычная фиолетовая
  плитка  Милка.  Девочка  её  уже  обратно  на место положила. Тут слышу, у
  женщины  голос  вроде  смягчился:  Иди,  говорит,  выбери  себе что-нибудь
  другое, подешевле. Девочка ушла вглубь магазина, мне уже кассирша консерву
  мою  рижскую  пробивает,  мать девочки у соседней кассы стоит, а я пытаюсь
  сообразить: как мне щас беспалева быстро добежать до стенда с шоколадками,
  купить  эту  Милку, и, главное, успеть как-то незаметно её отдать девочке,
  чтобы  её  мать  на  меня  не  взъелась  и  не заорала: "Не нужны нам ваши
  подачки,  мы,  слава  богу,  не  нищие!" Потому что я бы, на её месте, вот
  именно  так  бы  и заорала. И тут ведь как-то надо умудриться, и успеть за
  тридцать секунд
  а) пробежать мимо двух холодильников за шоколадкой и обратно,
  б) пробить её в кассе,
  в) незаметно отдать девочке до того, как она успеет подойти к своей матери.

    А,  ну  и  ещё  нужно очень оперативно психологически подготовить себя к
  двум возможным вариантам развития ситуации: первый - это если оскорблённая
  мать даст мне этой шоколадкой прям по моей сопливой голубой маске, а ногой
  отвесит подсрачника, и второй (он ещё хуже) - если девочка сама шарахнется
  от  меня  в  ужасе,  с  воплем "Мама, мама, тут какая-то старая обоссанная
  лесбуха суёт мне шоколадку! Подманивает, наверное!"

    Короче  говоря, ничего я не успела сделать, и не успела бы даже при всем
  своем  желании - девочка уже бежала к кассе с пачкой каких-то вафель. И я,
  буквально  в  последнюю  секунду,  уже отходя от кассы, просто по-шпионски
  прошептала  девочке  в ухо: "Купи себе шоколадку" - и сунула ей в руку сто
  рублей.  Она их растерянно взяла, по-моему, даже ничего не успев понять, а
  я  втопила из магазина со своими порошками и кильками на третьей скорости,
  дабы не огрести.

    Пробежала  по  цветочным  газонам,  перепрыгнув  и перепукнув, как бухая
  кенгуру,  ограду  детской  площадки, добежала до помойки, и вот только там
  уже  грохнулась, поскользнувшись на каком-то удобрении. А и правильно: не жили
  богато  -  непенис начинать. Всё равно жопа вся мокрая, кроссовки грязные, и
  ещё  харя  при  этом вороватая. Наебнуться возле помойки - это ж прям само
  уже так и просилось в этот список моих сегодняшних побед.

    Лежу  я  такая,  мордой  в стиральном порошке "Лоск Горное озеро", и про
  себя  думаю:  "Господи, ну детям-то за что вот это всё?! Оленевод ёбанный,
  это  я  тебя  спрашиваю! Вы там всем Кремлём упоролись, и третий месяц уже
  необъяснимо  мудацкие  эксперименты  над  народом  проводите - пенис с вами,
  перед  смертью  всё равно не надышишься, а это ваш последний год, я вам на
  чём  хотите  поклянусь,  но  сука  детей  вы  ломаете зачем?? И те трое на
  балконе  -  они  тоже  два месяца видят из окна своей квартиры опечатанную
  детскую  площадку,  с замотанными изолентой качелями, поэтому от скуки уже
  едут колпаками!

    И  девочке этой явно ещё не так давно мать не запрещала в магазине брать
  шоколадку  за  семьдесят  рублей,  потому  что  "это  ж три батона хлеба!"
  Сраная ты седомудая псина, Сергей Семёныч, чтоб к тебе сука каждую ночь во
  сне приходила голая Регина Дубовицкая, и, похохатывая, до утра пихала тебе
  в жопу твои бордюры! Бедные, бедные детки!"

    Потом-то меня подняли и отряхнули наши дворники, и даже заклеили скотчем
  мой  рваный  мешок  с  Горным озером, но главный вывод, который я сделала,
  валяясь  у  помойки  как  тухлый  куль  -  это то, что все дети хорошие. И
  родители,  чаще  всего,  у  них  тоже  хорошие. А в том, что кто-то из них
  сегодня  швырялся  с  балкона  по  людям  пакетами с водой, а на кого-то в
  магазине накричала мать из-за шоколадки - виноваты, конечно же, не дети, и
  даже не их родители. И даже не один, отдельно взятый, тундровый мудоёб.

    Мы все виноваты перед этими детьми. Потому что сами-то живём под девизом
  "Нас  ебут  -  а  мы крепчаем!", и не думаем о том, что и наших детей ведь
  тоже...  А  их  вообще хоть кто-нибудь спросил: они-то хотят тоже крепчать
  вместе  с  вами,  вот  таким  нетрадиционным путём? Вот. Теперь я понимаю,
  почему  все известные средневековые философы были бомжами: их просто возле
  помоек накрывало откровениями тщетности бытия. Даже безо всякого порошка.

    И  не  надо  меня  спрашивать:  "Ну  и  что ты предлагаешь?" Я ничего не
  предлагаю.  Мне  и  нечего  даже предлагать-то. Я, как и все, лежу, и прям
  чувствую  как  крепчаю.  И  это  тоже  неплохо.  Потому  что  как-то  надо
  продержаться  ещё  полгода,  а  там  -  я вам истинно говорю - не знаю что
  произойдет:  то  ли ишак сдохнет, то ли падишах, то ли вообще весь мир, но
  резвится  вся  эта  продрись  в последний раз. Считайте это моим помоечным
  откровением.

    А детей я люблю. Всех.
    И даже тех трёх балконных Чикатил.

  © Лидия Раевская